Цена 1 часа рабочей силы, как правило снижается.

Материал из m-17.info

Версия 20:18, 13 августа 2010

Воскресенье на Екатерининском
1 марта 1881 г.

О, страшный день!
Да, день ужасный для России.
Не потому, что умер царь, а потому, что гибнут силы
— Для русской жизни лучший дар.

Н.Кибальчич:" Зная заранее, что взрыв должен произойти 1 марта, ... я вместе со своими помощниками приложил все усилия, чтобы к утру 1 марта окончить приготовление метательных снарядов."

Жена коллежского регистратора Ермолина, хозяйка Рысакова: "Утром он встал в восьмом часу; услыхав стук в его комнате, и я встала. Он пришел на кухню и говорит: «вот как я рано нынче встал; что бы мне постоянно в будни так вставать, потому что мне так велят». Он говорил, что служит в какой-то конторе и там говорят, что он поздно является. Я сказала: я вас бужу каждый раз, но вы опять засыпаете. На это он ответил; «Ну, я буду самостоятельно вставать», и потом сказал, что хочет белье отдать прачке в понедельнике.
- У вас служба, стало быть, есть?
"Да", говорит, «есть». Я спрашиваю: что же у вас в конторе постоянная служба? Он мне на это ответил: "какая служба, просто в гости иду". Он был трогательный... начал разговаривать со мною, а раньше почти никогда не говорил."

В.Н.Фигнер:"...В восемь часов утра, 1 марта четыре снаряда были готовы после 15 часов работы трех человек. В 10 часов на Тележную пришли Рысаков и Гриневицкий, Емельянов и Тимофей Михайлов. Перовская, все время руководившая ими вместе с Желябовым, дала им точные указания, где они должны стоять для действия, а потом, после проезда царя, где сойтись.

С.Перовская:"1 марта утром я отнесла на Тележную улицу, д. № 5, часть метательных снарядов, предназначенных для действия, именно два."

С.Перовская:"...План этот нарисован мною в воскресенье 1 марта утром, на квартире по Тележной улице, д. № 5...от руки карандашом на оборотной стороне обыкновенного конверта. План этот рисовала я для того, чтобы пояснить лицам, шедшим со снарядами, где они должны были находиться. Привезя на конспиративную квартиру снаряды, я пояснила, что их меньше предполагавшегося количества, т. к. не успели приготовить всех, по короткости времени, потому что окончательное решение действовать 1 марта было принято в субботу вечером; ...эта поспешность имела весьма много причин."
А.И.Дворжицкий: "В девять часов утра ужасного дня 1 марта 1881 года градоначальник генерал Федоров собрал к себе в квартиру всех полицмейстеров и участковых приставов и объявил нам, что все идет хорошо, что главные деятели анархистов Тригони и Желябов арестованы и только остается захватить еще двух-трех человек, чтобы окончить дело борьбы с крамолою, и что Государь Император и министр внутренних дел совершенно довольны деятельностью полиции. Несмотря на такую веру градоначальника в успешность подавления анархии, многие из нас остались в большом недоумении."

П.А.Валуев:"Утром Государь прислал за мной, чтобы передать проект объявления, составленный в министерстве внутренних дел, с поручением сказать о нем мое мнение и, если я не буду иметь возражений, созвать Совет Министров на среду 4-го числа.

Я давно, очень давно не видел Государя в таком добром духе и даже на вид таким здоровым и добрым. В 3-м часу я был у гр. Лорис-Меликова (чтобы его предупредить, что я возвратил проект Государю без замечаний), когда раздались роковые взрывы."

Александр II: "Одобряю основную мысль относительно пользы и своевременности привлечения местных деятелей к совещательному участию в изготовлении центральными учреждениями законопроектов."

Н.Рысаков: " ..Около 9 часов утра, я пришел на конспиративную квартиру для получения снаряда и для объяснения плана покушения. В то же время приблизительно пришли Котик (И.Гриневицкий), Михаил (И.Емельянов) и Тимофей Михайлов. После этого пришла и Софья Перовская, принесшая в руках довольно большой узел — это были снаряды. Она принесла их, во всяком случае, не больше двух. Где она их развязала, я не помню: кажется, что в угловой комнате, где мы сидели все. Придя, она сказала: “Вот, братцы, и снаряды, только их немного — не успели еще наготовить, может быть, еще принесут,— нужно довольствоваться малым”.
Данный мне ...заряд был завернут в белый носовой платок, и в таком виде я его носил до момента покушения под левой рукой поверх платья, с платком же и бросил.

Затем она начала объяснять план действия, начертав на конверте приблизительно местность. Предполагалось, по ее словам, следующее: Государь обыкновенно проезжает в манеж так: по Невскому проспекту, заворачивает по Малой Садовой, по Большой Итальянской — в манеж. По Малой Садовой есть уже пункт, где ждут его, а поэтому нужно занять углы Невского, Садовой и Б. Итальянской. По Невскому проспекту должны быть двое: один у памятника Екатерине, другой — на углу Садовой и Невского, на том углу, который ближе к Адмиралтейству. На углу же М. Садовой и Б. Итальянской могут находиться также два лица, но только на одном углу, где позволяют стоять публике, и притом не вместе. Эти места она указывала кружками, причем не дала никакого объяснения относительно пункта на Малой Садовой.
Когда Государь будет въезжать на Малую Садовую, то лица, имеющие снаряды, должны приблизиться к углам Садовой, не входя, однако, в нее. Находящимся у манежа знаком будет служить то, что навстречу Государю поедет жандармский офицер. Затем на Малой Садовой будет слышен звук, т. е. произойдет взрыв, как я думал, от такого же метательного снаряда, который вручен был и мне и устройство которого объясняли ранее. Звук служит сигналом входить в М. Садовую. “Если же Государь,— продолжала она пояснять,— по каким-либо причинам не поедет по Садовой, то, братцы, вы уже действуйте на Екатерининском канале”.

Государь из манежа заезжает в Михайловский дворец, пробывает там около 3/4 часа и едет к себе во дворец по Екатерининскому каналу. Значит, если он заедет во дворец, то мы успеем прийти на канал и произвести покушение. Но иногда случалось, что он не заезжал, а проезжал прямо домой, в таком случае нечего ходить на канал и подвергаться опасности быть замеченным. Чтобы узнать, следует ли ходить на канал, нужно условиться о встрече. Она решила, что, если ничего на Малой Садовой не произойдет, то встретиться по Михайловской улице, причем она вынет носовой платок и высморкается, что покажет, что нужно идти на канал.

Затем она сказала, чтобы мы сами распределили места стояния, на что мы не согласились. Тогда она сказала, что более опасный пункт представляет Манежная площадь, поэтому необходимо, чтобы там находились люди, давно знакомые с собой, которые надеялись бы друг на друга, потому что от взрыва на М. Садовой, если он будет почему-либо неудачен, можно думать, что Государь по инерции, желая избежать опасности, поедет к Манежной площади, а стало быть, приблизится к тем, которые заняли этот пункт. Трудно думать, чтобы он вернулся, что возможно было бы, если в такую минуту извозчик кареты способен что-либо соображать; вернее, что он погонит лошадей вперед. Я не мог удовлетворить этому условию, потому что не был знаком до дружбы ни с Котиком, ни с Михаилом, ни с Тимофеем Михайловым. Этот пункт мог занять Котик с Тимофеем, как лица, давно знакомые и уже освоившиеся друг с другом. Поэтому Котик вызвался туда, я взял место у Екатерининского памятника, и Михаил по противоположной стороне Невского, на углу Садовой.

Пришедший в это время техник и принесший, как мне казалось, тоже снаряды, сказал, что это иллюзия только, что нам со снарядами придется действовать. С Софьей Перовской по спешности (нужно было торопиться выходить) не было определенных разговоров о приготовлении снарядов. Она только сказала, что материалу и времени не хватило на приготовление достаточного количества. “Всю ночь работали несколько человек и то еще не успели”,— пояснила она...

На мой вопрос о способе приготовления таких снарядов оставшиеся люди отозвались незнанием, впрочем указали мне на то, что с ним нужно обращаться осторожно и держать крышкой кверху, чтобы чего-то не испортить.

Оттуда я ушел в кондитерскую, встретив по дороге брюнетку (В.Фигнер), ..но так как она мне незнакома, то я ей не кланялся... пред проездом Государя она стояла у Екатерининского памятника, напротив той стороны Невского, у которой находилась лавка Кобозевых."

Александр II - княгине Юрьевской: "Дело сделано, я только что подписал манифест ("Проект AlexLastVisit.jpg (25141 bytes)извещения о созыве депутатов от губерний"), он будет обнародован в понедельник утром в газетах. Надеюсь, что он произведет хорошее впечатление. Во всяком случае, Россия увидит, что я дал все, что возможно, и узнает, что я это сделал благодаря тебе."